Ричард Длинные Руки – воин Господа - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Я повертел его перед собой, впечатление легкости обманчиво, меч достаточно тяжел, чтобы рубить, как боевым топором, а лезвие настолько острое, что перышко распадается на две половинки.

Кузнец правильно понял страдальческое выражение на моей морде.

– Не выщербится, – заверил он. – И не согнется. Гномы эти мечи делают тысячи лет. Эти штуки даже не ржавеют. Эх, повезло тебе, парень!

Я с сомнением оглядел железо на лавке.

– Да?

– Повезло, повезло, – повторил кузнец. – Доспехи которые делаю для благородных, конечно, получше твоих, но их можно заказать оружейникам и здесь. Если золота хватит, конечно. Это дорогая штука! Хорошие доспехи делают не один месяц. А вот такой меч только у гномов... Давай помогу надеть! Тебе, я слышал, дарована честь присутствовать на аудиенции у его величества?

– Я тоже слышал, – ответил я. – А доспехи – это вроде обязательного черного костюма и галстука? Теперь понятно, откуда это пошло.

Без посторонней помощи я никогда бы в жизни не влез в это железо. Просто не сумел бы. Нелепое, тяжелое, из низкосортной стали... да какой там стали, это сыродутное железо, ненамного прочнее медных или бронзовых лат, а непрочность компенсируется толщиной, что в свою очередь сказывается на весе. Кузнец прилаживал то одну железку, то другую, стягивал ремнями, укреплял хоккейные щитки на голени, а потом еще и со стороны лытки, защелкнул, и вот мои ноги полностью в железе, только для ступней, к счастью, нашлось свободное место.

Когда я ощутил, что намертво закован в эту башню из железа, кузнец отступил от меня, сказал бодро:

– Готово!

Я сделал нетвердый шаг, повернулся, но примерочные зеркала не предусмотрены стандартами средневековых оружейных. Вес ощутимо давит на плечи, сковывает движения. Кузнец опоясал меня широким ремнем, где слева подвесил молот, а через плечо перекинул новенькую перевязь. Я скосил глаза, рукоять длинного меча с готовностью высунулась из-за левого плеча.

– Не знаю, – сказал я зло, – смогу ли в этом драться.

Кузнец снова отступил, обошел со всех сторон, подергал, постучал по железу.

– Слушай, парень, – сказал он наконец, – я знаю слишком мало рыцарей, на которых доспехи сидели бы так... хорошо.

– Я не рыцарь.

– Тем более, – сказал он значительно.

– Я мог бы одеться и проще.

– Тебе оказана великая честь, – сказал он строго. – Ты предстанешь перед королем!.. А если твои сюзерены велели тебе дать доспехи, то благодари, дурень, а не вороти нос.

– Ладно, – ответил я смиренно. – Доспехи так доспехи.

Крыша королевского дворца блестела под утренним солнцем, но стены и двор еще оставались в густой тени, остатке ночи. Крыша вся в ржавых пятнах, что вовсе не ржавчина, а следы огня из пастей летающих тварей. Кое-где сорвана черепица, а зубчатый парапет проломлен в трех местах. Стены и вовсе в следах от ударов раскаленных камней из катапульт, от огромных стрел. Видны пятна несмываемой сажи, что въелась уже и в сами камни.

Перед закрытыми воротами, как водится везде, десяток просителей. На меня оглянулись, но никто, понятно, не посторонился. Я уже изготовился остановиться у двери и ждать, ибо для человека моего мира ждать – дело привычное. Ждем на остановках общественного транспорта, ждем у светофоров, ждем открытия магазинов, ждем, ждем... Это здесь не надо мучиться выбором: ждать автобуса или топать пешком...

Грохот копыт заставил быстро обернуться. В мою сторону несся рыцарь в полных доспехах. Копье держал острием вверх, но опустить и нацелить мне под ребра – дело секунды. Громадный конь высекал искры из-под всех четырех, из ноздрей вырывается пар, похожий на дым.

В трех шагах от меня рыцарь бросил поводья, копье со звоном полетело на землю. Рыцарь соскочил довольно проворно, подбежал и пал на одно колено.

– Мой господин, наконец-то вы прибыли!

Я с недоумением смотрел в розовощекое юношеское лицо, на длинные белокурые локоны, что так красиво падают на плечи...

– А-а-а, – вырвалось у меня, – так вы этот... как его...

– Конт Сигизмунд, – напомнил он трепещущим от счастья голосом.

– Ага, – сказал я, – это вы тогда...

– Да, – воскликнул он счастливо, – это меня вы удостоили поединком! Я был выбит вами из седла одним ударом. Я все выполнил, здесь, в Зорре, уже вторую неделю, а вчера услыхал, что вернулись герои с мощами святого Тертуллиана. Увидев вас, я понял, какую важную миссию вы выполняли, и понял еще, каким дерзким и самонадеянным щенком я был!

С той стороны площади показались блестящие фигуры. Ланзерота я узнал сразу... то есть теперь уже Ланселота... неужели в самом деле того самого легендарного, лучшего рыцаря христианского мира? А вот Бернард, Рудольф и Асмер в таких новеньких доспехах, что если бы не шлемы в руках, то сразу и не признаешь. Рудольфа я отличил только по коренастой фигуре, что поперек себя шире, да огненно-красной скирде на плечах, где в самой середке поблескивают глаза и торчит кончик носа. Рот тонет в окладистой бороде веником, уши затерялись в красных космах, а сверху вообще такое, что я буду смотреть с великим интересом, как он все это сумеет запихнуть под шлем. Да еще с забралом.

– Да бросьте, – сказал я торопливо. – Каждый выполняет свои обязанности... И, это... встаньте же, конт.

Он поднялся, но все равно смотрел на меня снизу вверх сияющими глазами, только что не визжал и не падал на землю кверху лапами.

– Господин, – сказал он преданно, – располагайте мною!.. Я – ваш вассал, я пойду за вами всюду...

Бернард прогрохотал подкованными сапогами прямо ко мне, это ж у него я на подхвате оруженосцем, потому и торчу здесь, не рыцарям же ждать меня, простолюдина. На ходу метнул удивленный взгляд на молодого рыцаря, явно видел, как тот поднимается с колен.